Георгий иванович нарбут: биография

Нарбут — геральдический художник

Огромное место в творчестве Нарбута занимала геральдика и вопросы генеалогии.

Мысль о том, что предки его были запорожскими казаками, обостряла интерес к местным древностям и, разумеется, к истории Нарбутовки. Об этом свидетельствует писаный древнеславянскими буквами, украшенный буквицей и узорами документ — письмо восемнадцатилетнего художника к П.Я. Дорошенко — глуховскому врачу, большому знатоку украинской старины — с просьбой сообщить что-либо о роде Нарбут.

Впоследствии Дорошенко передаст художнику ряд архивных документов, в том числе рисунки герба господ Нарбутов.

«Рисует он иллюстрацию к какой-нибудь сказке; рисует все по сюжету, и где-нибудь на стене остается неиспользованным свободное место; «голым» кажется оно ему — вот он герб туда и «посадит», — вспоминал Г.К. Лукомский, — … «нарочитый» или «измышленный». А то и свой герб «Тромбы» (три охотничьих рога, соединенных наподобие звезды) куда-нибудь да пристроит средь живописных руин. И уж так полюбил он свой герб, что даже на силуэтном своем портрете поместил его в центре своей головы; вот он Narbutissimus — всем Нарбутам с Нарбутовки Нарбут».

Позже, став признанным специалистом по украинской геральдике, Георгий Нарбут создавал эскизы военных мундиров Украинской армии, был автором первых марок УНР. 19 декабря 1917 года был напечатан первый денежный знак Украинской Народной Республики — купюра достоинством в 100 карбованцев. Ее авторство также принадлежит Нарбуту. В оформлении дензнака художник применил орнаменты в духе украинского барокко XVII-XVIII веков, изображение самострела (герб Киевского магистрата XVI-XVIII веков) и трезубца святого Владимира, ставшего впоследствии государственным гербом Украины.

Чиновник Сената

В марте 1914 года у Нарбута родилась дочь. Наслаждаясь семейной жизнью, он продолжал много и плодотворно работать. Даже в письмах к жене Нарбут деловит: «Все время сижу дома и рисую. Хочу поскорее окончить все и уехать…»

Тем временем подошли смутные времена. Летом 1914 года прогремел в Сараево выстрел сербского гимназиста-патриота, сразивший наследника австрийского престола, а кайзер Вильгельм II уже изрек свою печально известную фразу: «Теперь или никогда!» 19 июля (1 августа по новому стилю) Германия объявила войну России.

В Петербурге, ставшем Петроградом, в это время учинялись погромы немецких магазинов и мастерских. То же самое происходило в Москве и других городах. В мае 1915 года дойдет черед и до издательства И.Н. Кнебеля (владелец имел несчастье родиться на Западной Украине — в Галиции, входившей в состав империи Габсбургов). В числе изданий, готовых увидеть свет, погибнут и книжки Нарбута — «Басни Крылова» (куда вошли «Котенок и Скворец», «Василек», «Осел и Соловей»), «Стойкий оловянный солдатик» и «Старый уличный фонарь» Андерсена.

Нарбут ненадолго отлучился из столицы: побывал на родном хуторе, вероятно, для того чтобы попрощаться с братом Сергеем, отправлявшимся на фронт. О тогдашнем настроении художника свидетельствуют строки из письма жене: «Здесь так грустно, что у меня просто душа болит. Все как-то еще больше запустело и обвалилось. Все постройки никуда не годятся и вот-вот рухнут. Да что и говорить! А я так люблю Нарбутовку и мне грустно»

В мае 1915 года художник был определен «канцелярским чиновником» Сената. О своей государственной службе Нарбут пишет жене, проживающей в имении родных в Украине, в юмористическом тоне: «Мы были вчера на похоронном кортеже великого князя Константина Константиновича, где и держали себя с должным несокрушимым достоинством, почему удостоились высоких знаков внимания императорских особ (подробности словесно)… Службу неукоснительно посещаю, т. е. был 2 раза в Сенате. Впечатление благоприятное. Буду там же еще раз. Если мои дела будут идти так же блестяще и дальше, то не позже весны будущего года надеюсь быть возведенным в сенаторское достоинство купно со всеми орденами, чинами и привилегиями»

3. Память

Обложка книги «Нарбут, его жизнь и искусство» (1923)

В 1923 году в берлинском издательстве Е. А. Гутнова вышла книга «Нарбут, его жизнь и искусство», посвящённая памяти художника и включившая в себя воспоминания Г. К. Лукомского, Э. Ф. Голлербаха и Д. И. Митрохина.

В 1924 году в Ленинграде вышла брошюра В. К. Охочинского «Книжные знаки Георгия Нарбута», знакомящая с творчеством Нарбута, некоторыми моментами жизни и с деталями его работ.

В 1926 году в Киеве состоялась посмертная выставка художника, к которой были приурочены выпуск художественно исполненного каталога, специально посвященного Георгию Ивановичу номера журнала «Бiблiологiчнi Bicтi», а также несколько заседаний комиссии искусства книги при Украинском научном институте книговедения. В том же году в Ленинграде вышла книга Эриха Голлербаха «Силуэты Нарбута».

В 1983 году в киевском издательстве «Мистецтво» вышел иллюстрированный альбом «Георгій Нарбут», составителем которого был П. А. Белецкий. В альбоме были собраны произведения художника, причём некоторые произведения из музейных фондов и частных коллекций публиковались впервые.

В 1992 году режиссёром Юлией Лазаревской (укр. Лазаревська Юлія Леонідівна) был снят фильм «Георгий Нарбут. Живые картины».

3.1. Георгий Нарбут в филателии и нумизматике

Аверс и реверс монеты, посвящённой 120-летию со дня рождения Г. И. Нарбута

Почтовый блок Украины (2008), посвящённый 90-летию первых марок УНР, со спецгашением; на купоне — портрет Г. И. Нарбута  (Михель #Block 70)

Нарбутовская марка с аллегорией «Молодая Украина» служила до 1986 года основным элементом для эмблемы Союза украинских филателистов и нумизматов (СУФН, США). В 1992 году директор СУФН Ингерт (Игорь) Кузич-Березовский учредил приз имени Георгия Нарбута «За лучший проект украинской марки». Приз ежегодно вручается художнику, чьи марка, серия марок или почтовый блок были признаны лучшими.

В декабре 1985 года к 100-летию со дня рождения Г. И. Нарбута Почта СССР выпустила художественный маркированный конверт с портретом художника.

В 2006 году Национальный банк Украины выпустил памятную монету номиналом в 2 гривны, посвящённую 120-летию со дня рождения Г. И. Нарбута.

На аверсе изображён фрагмент оформления купюры 1918 года — крестьянка и рабочий на фоне венка из цветов и плодов, над которым размещён год чеканки монеты «2006», малый Государственный Герб Украины и надпись — «НАЦІОНАЛЬНИЙ БАНК» (полукругом) / «УКРАЇНИ»; внизу — «2 / ГРИВНІ» и логотип Монетного двора Национального банка Украины.

На реверсе силуэтное изображение Георгия Нарбута, справа от которого изображен родовой герб Нарбутов, под которым помещены годы жизни — «1886 / 1920» и полукругом размещена надпись «ГЕОРГІЙ НАРБУТ».

В том же году, 10 марта, почтой Украины и издательством «Марка України» была выпущена коммеморативная марка с купоном по случаю 120-летнего юбилея художника  (Михель #769) (ВАРФ #UA 004.06). Автор дизайна марки и купона — Владимир Таран. Были также подготовлены конверт первого дня с графическим портретом Георгия Нарбута (№ fdc295; художник В. Таран) и специальный почтовый штемпель (№ fdc295; автор Александр Сталмокас), на котором воспроизведён нарбутовский рисунок женской головы, символизирующей Украину, с марки УНР в 30 шагов.

В 2008 году почта Украины выпустила два почтовых блока, посвящённых 90-летию первых почтовых марок УНР. На марках, составляющих блоки, изображены первые марки УНР, а на купонах — портреты Г. И. Нарбута и А. Ф. Середы.

Сцепка из двух марок Украины и купона (2006) к 120-летию со дня рождения Г. И. Нарбута  (Михель #769)

Георгий Нарбут: иллюстрации к сказкам

Самую первую иллюстрацию к книге Нарбут создал ещё в школе. Это было изображение к поэме «Песнь о Роланде». Следующими работами стали сказка «Руслан и Людмила» А. Пушкина, «Рассказы» Шолома Аша, «Ограда» В. Пяста. Поначалу художника обвиняли в отсутствии индивидуальности и подражании Билибину. Однако совсем скоро ему удалось выработать собственную индивидуальную манеру.

В Германии он работает над книжками В. Жуковского, издает серию книг под названием «Игрушки». Наиболее известными работами являются иллюстрации Георгия к басням Крылова и сказкам Андерсена. Здесь ярче всего представлен авторский стиль Нарбута.

Его перу принадлежит оформление книги «Три басни Крылова», «Крылов: басни» и «1812 год в баснях Крылова», а обложка к книге Андерсена «Соловей» считается одной из лучших работ мастера. Он также оформил обложку к «Стойкому оловянному солдатику» и книжке «Прыгун». Последней книгой Нарбута стала «Сказка о любви прекрасной королевы и верного принца», изданная в 1916 году.

В Петербург — к «мирискусникам»…

— Наконец 5 июня 1906 года я имел в кармане «Аттестат зрелости», хоть и неважный, покрытый почти одними «трояками»… Осенью мечтал попасть в Северную Пальмиру — к близким моему сердцу «мирискусникам»… Одно — мечты, иное — действительность. Целое лето мне пришлось воевать за право ехать в Петербург… Мой отец, на иждивении которого я воспитывался, ни за что не хотел пускать туда ни меня, ни моего брата Владимира, окончившего одновременно со мной ту же гимназию.

Владимир тоже стремился в Петербург: он пробовал свои силы в поэзии, увлекался символистами, в отличие от Георгия интересовался политикой. Тайком от отца братья послали заявления о приеме в Петербургский университет, на факультет восточных языков. Риск себя оправдал — в конце августа 1906 года их уведомили о зачислении. «Отец под влиянием матери, которая молча держалась нашей стороны, — продолжает Нарбут, — как-то покорился; просто говоря, ему было безразлично, куда мы поедем, он только хотел поставить на своем».

Дурная погода, дороговизна квартир, то, что, сняв наконец какую-то комнату, были обокрадены «почти до нитки», — вот их первые впечатления от столицы.

— Начал ходить в университет… Перевелся сразу же с восточного факультета на филологический и думал как следует приняться за науки, но меня влекло к искусству, тянуло к художникам… Вскоре среди своих коллег по факультету я нашел несколько таких же, как и я, кто скучал без искусства. Мы и были основателями художественного кружка в университете.

— В это же время — это был конец сентября или начало октября — я познакомился с выдающимся уже тогда русским графиком Иваном Яковлевичем Билибиным. Раньше я знал его произведения только по репродукциям, — они были моим идеалом… Теперь я видел оригиналы, видел самого мастера. Познакомился я очень просто: в один из вечеров в мрачном Петербурге, начинающихся осенью так рано, я с дрожью и душевным волнением пошел к мастеру, чтобы поговорить с ним и показать ему для оценки свои работы. Он принял меня сначала насмешливо… но потом мы как-то разговорились, он посмотрел мои рисунки, дал кое-какие советы. Спросил о моем финансовом положении и вообще о том, как я устроился в Питере, и, узнав о моем приключении с квартирой, где меня обокрали, переговорив с женой, — как я позже узнал, она была художницею М. Я. Чемберс-Билибиной, — предложил мне у себя свободную комнату за довольно небольшую плату. Это была для меня радость! Брат мой, вскоре, правда, уехавший по болезни домой, поселился вместе со мною.

— Жизнь моя у Билибина мне очень нравилась и принесла мне огромную пользу. Не будучи его учеником, я фактически учился у него. Когда он работал у себя в мастерской, то почти всегда звал и меня «за компанию» за свой стол рисовать. Он же достал мне и заработок: по его протекции издатель газеты «Русское Чтение» купил у меня для издания иллюстрации (сделанные еще в Глухове) к сказкам «Снегурочка» и «Горшеня», а потом заказал мне несколько графических работ (обложку, рисунки загадок и концовки) для своего журнала… Помню, как я, получив от Дубенского первый гонорар — сто рублей, — ощущал себя Крезом…

— Что-то в нем было, что с нескольких слов сближало с ним, — вспоминал Дубенский. — Я отчетливо помню, как в первый же день нашего знакомства (я не знал, откуда он и кто, фамилию его еще не знал) мы уже с жаром беседовали об искусстве. Тут же он показал свои произведения, ловко сделанные, но в сильной степени под влиянием Билибина, а также что-то чувствовалось и от А.Н. Бенуа и Бакста.

— На праздники меня потянуло домой на Украину. Хотелось поделиться впечатлениями от Петербурга. Признаюсь, что не к старикам, не к родному дому меня влекло… Была там в Глухове у меня любовь, любовь эта уже продолжалась два года.

Любовью Нарбута была Мария Беловская. Именно она имела большое влияние на работы художника раннего периода.

Украинская азбука

Главной в творчестве Нарбута в 1917 году стала работа над созданием рисунков для украинской азбуки, выпустить которую в украинском и русском вариантах намеревалось Товарищество Р. Голике и А. Вильборга. В оригиналах сохранилось 15 листов азбуки. Все они выполнены пером, черной тушью, со всех были сделаны пробные оттиски, некоторые из них были иллюминированы автором. Художник создал композиции для букв «А», «Б», «В», «Г», «3», «I» («И»), «К», «Л», «М», «Н», «О», «С», «Ф» и «Ч». Работа осталась незавершенной: незадолго до октября 1917-го Нарбут уехал в Киев.

Лист «А» экспонировался на посмертной выставке художника в Киеве в 1926 году, но лишь спустя много лет стал доступным исследователям, будучи приобретенным из частного собрания Художественным музеем Ивано-Франковска. В его композиции объединены зримые образы слов, начинающихся на букву «А». Ангел, летящий в небе, разворачивает свиток, на котором начертаны буквы в азбучном порядке, его догоняет аэроплан; внизу — здание с барочным фронтоном и вывеской «Аптека», старая каменная арка, поросшая молодыми древесными побегами. Не обошелся художник и без специфически украинской детали, хотя название ее не начинается на «А»: возле аптеки стоит хата под соломенной крышей. Не удержался он и от соблазна ввести в композицию нечто петроградское: за высокой крышей аптеки видна колокольня собора Петропавловской крепости.

В рисунках украинской азбуки П.И. Нерадовский справедливо отметил свойственное натуре художника сочетание фантастики, поэтичности и юмора.

Теги: Георгий Нарбут

Опубликовано в: Тайны истории

Украинские традиции

Уезжая в 1907 году домой на летние каникулы, Нарбут уже не думал о продолжении занятий в университете, а только о графических работах. Манера исполнения его эскизов и набросков, созданных в родных краях, говорит о том, что он научился «мыслить графически».

Ряд набросков выполнен для серии «Былая Малороссия». Конечно, времена запорожской вольницы, казацких полковников, сотников, гетманов можно было воссоздать лишь силой фантазии. Но многое от XVII и XVIII веков сохранилось в неприкосновенности: от села к селу бродили слепые кобзари, сельские девушки рядились по-старинному, старики в широкополых соломенных «брылях» неторопливо раскуривали запорожские «люльки»; среди зелени белели под золотистыми кровлями хатки-мазанки, ворочали крыльями почерневшие за долгую свою жизнь ветряные мельницы — «ветряки», высились в распаханных степях курганы с половецкими «каменными бабами», живописны, как встарь, были города с величественными храмами гетманских времен, в частности — Новгород-Северский. Все это Нарбут запечатлел в своем альбоме.

После Т. Г. Шевченко с его «Живописной Украиной», в офортах которой запечатлены история, деревенский быт, «малороссийская тема» вошла в украинскую и русскую графику, но особенно широко — в живопись. Однако стиль украинский никто еще не пытался выработать. Никто до Нарбута.

Украинский период

Творчество Георгия Нарбута не ограничивалось оформлением детских книг. Художник углубляется в изучение украинского искусства и геральдики. В 1913 году он участвует в составлении «Малороссийского гербовника», где оформляет обложку книги и около 160 гербов. В 1915 году выходит книга «Гербы гетманов Малороссии».

Переехав в Киев, он берется за оформление различных упаковок, марок, игральных карт в национальном стиле. Увлеченность шрифтами и орнаментами находит отражение в разработке Украинской азбуки, которую художник так и не успел доделать. Буквы алфавита совместили в себе отечественные и зарубежные книжные традиции, их стиль часто называют «нарбутовским».

Чем ещё занимался Георгий Нарбут? Иллюстрации художника публиковались в десятке журналов, таких как «Зоря», «Мистецтво», «Наше минуле». В основе его работ лежали украинские фольклорные мотивы. В последние годы жизни он оформил книгу Зайцева «Оксана, первая любовь Шевченка» и начал работу над «Енеидой» Котляревского, которую так и не закончил.

Примечания

  1. Нарбут, Георгий Иванович — slovari.yandex.ru/dict/bse/article/00051/26100.htm — статья из Большой советской энциклопедии
  2. 1234567891011121314151617181920212223242526272829303132333435363738394041Белецкий П. А. Георгий Иванович Нарбут — www.exlibris.su/beletckij.rar. — Л. — Искусство, Ленингр. отд-ние, 1985. — 237 с.
  3. 1234567Нарбут Г. И. Автобиография — library.kr.ua/elmuseum/bookart/galicia/narbut1.html. — Киев: 1919 (рукопись).
  4. 12Добужинский М. В. Воспоминания. — М. — Наука, 1987. — 474 с. (глава Воспоминания о Нарбуте — library.kr.ua/elmuseum/bookart/galicia/narbut3.html#1)
  5. 12345Лукомский В. К. Нарбут как геральдический художник — sovet.geraldika.ru/article/6069. — ИИФЭ: ф. 13-4, ед. хр. 240. [Здесь же хранится и машинопись перевода этой статьи на украинский язык (ед. хр. 239).
  6. 123Белоконь С. И. статья В. К. Лукомского о Г. И. Нарбуте — sovet.geraldika.ru/article/6069Неизвестная. — Геральдика сегодня, 3 февраля 2004.
  7. При этом последним местом, где художник проживал в Санкт-Петербурге (Петрограде) в 1913—1917 годах был доходный дом по адресу: Александровский проспект, 21, кв. 19.
  8. 1234567Музыченко Я. Художник республіки — www.umoloda.kiev.ua/number/752/169/27344/  (укр.). — Україна молода, 12 сентября 2006. — № 166.
  9. Кармазин-Каковский В. Юрий Нарбут (1886—1920) — library.kr.ua/elmuseum/bookart/galicia/narbut1.html  (укр.). — Филадельфия: Нотатки з мистецтва, 1982. — № 22.
  10. Культура и духовная жизнь в Украине 1917—1920 гг. — www.ukrmap.kiev.ua/index.php?id=268&lang=ru. История Украины. История Украины (1914—1939 гг.) ,10 класс. Украинская карта.
  11. 12Гречило А. Тризуб став гербом України 22 березня 1918-го — www.gpu-ua.info/print.php?&id=215926  (укр.). — Газета по-українськи, 20 марта 2008.
  12. 1234567Рудницький Г., Іващенко Т. Гроші в житті держави і митців — www-ki.rada.crimea.ua/kd/2006/30/money.html  (укр.). — Кримський діалог, 16 сентября 2006. — № 30.
  13. Кулаков И. Почтовая марка Украины — www.zn.ua/3000/3680/10740/. — Зеркало недели, 1997. — № 9 (126). — 1—6 марта.
  14. Иллюстрации из книги «Українська графіка XI — початку XX ст.»
  15. Нарбут, его жизнь и искусство — www.antikbook.ru/preview.php?bookshow1=1113.
  16. В. К. Охочинский «Книжные знаки Георгия Нарбута» — www.ozon.ru/context/detail/id/3039743/.
  17. Георгий Иванович Нарбут — www.ozon.ru/context/detail/id/4329685/#images.
  18. Георгий Нарбут. Живые картины — www.graphite.net.ua/catalog/det.php3?id=439&c=2&lang=1. GraphiTe.
  19. См. изображение — www.upns.org/about-upns эмблемы на сайте — www.upns.org/ Союза украинских филателистов и нумизматов.
  20. «The Heorhiy Narbut Prize» — www.upns.org/heorhiynarbutprize на сайте — www.upns.org/ Союза украинских филателистов и нумизматов.
  21. Номер почтовой миниатюры по каталогу издательства «Марка України» — 709.

«У меня все пошло не так, как надо»

Нарбут писал: «К политике я был совершенно равнодушен, поскольку никогда ею не интересовался и вовсе не было у меня ни времени, ни желания заниматься социальными вопросами». Однако в письме к А. Н. Бенуа он сказал о чувствах, которые испытывал во время войны: «… У меня на душе так убийственно пусто и тяжело. Ведь из-за этой проклятой войны (как я ее ненавижу!) у меня все пошло не так, как надо»

К Киеву приближалась армия Деникина, значительно превосходившая по численности военный гарнизон города. Красная Армия отступила. Первой вступила в Киев скрывавшаяся неподалеку петлюровская дивизия, за ней — кавалеристы Деникина. «Киевляне окончательно запутались,- вспоминал К.Г. Паустовский. — Трудно было понять, кто же будет владеть городом. Но все эти сомнения окончились к вечеру, когда к деникинцам подошли подкрепления. Два казачьих полка вдруг обрушились лавой с крутых Печерских гор на ничего не подозревавших петлюровцев. Казачьи полки неслись карьером с опущенными пиками, гикая, стреляя в воздух и сверкая обнаженными шашками. Никакие нервы не могли выдержать этой дикой и внезапной атаки. Петлюровцы бежали без единого выстрела, бросив пушки и оружие… Наутро по городу был расклеен приказ генерала Бредова о том, что отныне и навеки Киев возвращается в состав единой и неделимой России».

«После всей роскоши художественной жизни Киева летом 1919 года наступил застой, — рассказывает Г.К. Лукомский. — Киев обратился в провинциальный или, в лучшем случае, областной город. Не было у Нарбута заказов. Как украинца, работавшего при Скоропадском, его преследовали, как бывшего при Директории работника — тоже, как работавшего при Советской власти — тоже, еще больше. Нарбуту пришлось во избежание глупых инцидентов сидеть дома, к этому побуждала и слабость. Друзья были заподозрены, арестованы или тоже скрывались. Подступала крайность. Нарбут нуждался. Угнетение охватило его. Работа не клеилась».

В конце декабря 1919 года Нарбут начинает писать воспоминания. С какой-то особой грустью рассказал он о любимой своей Нарбутовке, о временах юности… 23 мая, перенеся тяжелую операцию по удалению камней из печени, Нарбут скончался. Последние слова его были: «Странно, смотрю, а темно».

Первые опыты в графике

— Родился я 26 февраля (по старому стилю) 1886 года на хуторе Нарбутовка Глуховского уезда Черниговской губернии, — пишет Нарбут в своей автобиографии. — Семья наша была довольно большая: у меня было четыре брата и две сестры. Отец мой, мелкий помещик со средними доходами, мало интересовался домашними делами вообще, а детьми в частности, и поэтому нашим дошкольным воспитанием ведала наша мать…

Дети росли на лоне природы, играли с сельскими ребятишками. Грамоте их учил старичок-псаломщик.

— С малых лет, сколько я себя помню, меня тянуло к рисованию. За отсутствием красок, которых я и не видел, пока не попал в гимназию, и карандашей, я использовал цветную бумагу: вырезал ножницами и клеил клейстером из теста.

Подсказали эту технику популярные в украинском селе «витинанки» — вырезки из бумаги, служившие украшением местных хат.

— До девяти лет я прожил в отцовском хуторе. В 1896 году меня отдали в подготовительный класс Глуховской гимназии

Подготовлен к учебе в гимназии я был не особенно хорошо и учился неважно, так что в первом и втором классах «зимовал» по два года. Дальше учеба пошла лучше, но были «любимые» и «нелюбимые» предметы

История, словесность меня интересовали, а математика, например, наоборот.

— Все время моего пребывания в гимназии я рисовал красками и карандашом без руководителей: что мог, как мог и что хотел. Меня очень заинтересовало при прохождении курса древнеславянского языка, как это в старину писались от руки книги, и я, найдя образец шрифта Остромирова Евангелия, стал пытаться писать по-старинному. Сначала переписал «Поучение Владимира Мономаха к своим детям», затем «Евангелие от Матфея», «Песню о Роланде» (готическим шрифтом с орнаментированными заглавными буквами). Это были мои первые опыты в графике.

В глуховской библиотеке молодой художник открыл для себя журнал «Мир искусства» (выходил с 1899 по 1904 г.), оказавший решающее влияние на формирование его взглядов.

— «Мир искусства» был первым подлинно художественным изданием. Здесь можно было видеть репродукции, относительно близкие к подлинникам. Все было продуманно и изысканно — формат, шрифт, поля…

Из прочитанного в журнале Нарбут упоминает «писания Александра Бенуа». Увлеченный выведением линий, испытывавший отвращение к правилам, которые тщетно пытались втолковать ему учителя рисования, рисовавший как хотел и что хотел, молодой художник воспарил, читая слова Бенуа: «Надо же раз и навсегда понять, что такое хороший рисунок. Во-первых, это вовсе не непременно правильный рисунок…» Осененный, Нарбут отправился на поиски волшебной линии.

— В Глухове тогда была довольно большая сельскохозяйственная выставка, и при ней был устроен «художественный отдел». К участию в этом отделе был приглашен и я, где и выставил свои первые опыты в графике. В том же 1904 году была впервые напечатана и моя работа, на которую теперь я не могу без стыда смотреть. Это был раскрашенный графический лист — «Икона святого Георгия Победоносца».

«Герб города Москвы» — Георгия Победоносца — Нарбут нарисовал пером и раскрасил акварелью, стилизуя отчасти в иконописном, отчасти в билибинском духе. Знаток геральдики В.К. Лукомский впоследствии отметит, что в этом рисунке отсутствуют «все признаки герба».

Нарбут Георгий Иванович (1886-1920)

Г. И. Нарбут родился в семье, принадлежавшей к
старому, но обедневшему дворянскому роду. Тягу к своему будущему
сокровенному делу — книжной графике — он ощутил еще гимназистом,
когда вдруг увлекся древнерусским «уставным» письмом и сам для себя
переписал несколько больших текстов. Потом он начал рисовать
иллюстрации, подражая «мирискусникам», особенно
И. Я. Билибину.

В 1901 г. Нарбут переехал в Петербург, где
познакомился с Билибиным, и тот взял его под свое покровительство,
введя в круг «мирискусников». Никакого образования Нарбут так и не
получил: он попробовал было посещать художественную школу Е. Н.
Званцевой, но рисование ему не давалось, и он остался удивительным
самородком, от природы наделенным утонченной графической культурой.

Дебютировал Нарбут в 1907 г. иллюстрациями к
детским книжкам, которые сразу принесли ему известность. Большой
удачей были «Пляши, Матвей, не жалей лаптей» (1910) и две книжки с
одинаковым названием «Игрушки» (1911); во всех трех он мастерски
использовал стилизованные изображения русских народных игрушек. В
этих иллюстрациях тщательный контурный рисунок, тонко расцвеченный
акварелью, еще нес на себе следы влияния Билибина, но вскоре Нарбут
его изжил.

На новый, зрелый стиль художника повлияло
увлечение русской культурой первой четверти XIX в. — настолько
страстное, что Нарбут даже обставил свою квартиру, стал одеваться и
причесываться в духе того времени. В трех изданиях басен И. А.
Крылова (1910, 1911) он искусно применил декоративные приемы
русского ампира, породив немало подражателей. В двух из этих книжек,
а также в знаменитом издании «Соловья» Х.-К. Андерсена (1912), где
варьировалась традиционная «китайщина», он с блеском возродил
искусство силуэта.

Прославившись как один из реформаторов книги для
детей, Нарбут не менее успешно иллюстрировал и оформлял книги для
взрослых. Вместе с С. В. Чехониным и
Д. И. Митрохиным он определял
высокий уровень русской книжной графики предреволюционных лет
несомненно первенствовал во всех темах, связанных со стариной, и в
частности с геральдикой, мотивы которой он разрабатывал с особенной
любовью.

После Февральской революции 1917 г. Нарбут
вернулся на Украину. Лучшей работой этого времени были начатые еще в
Петрограде листы к «Украинской азбуке», изобретательные по сюжетам и
изощренные по графическому мастерству.

В Киеве осенью 1917 г. он стал профессором только что образованной
Украинской АХ, а полгода спустя — ее ректором. Издательское дело
здесь было в упадке, а частые смены правящих режимов препятствовали
нормальной жизни. Томясь без любимого дела, Нарбут исполнял
графические произведения для себя и для своих друзей (так, он
великолепно оформил собственный семейный архив). Когда заказы от
журналов и издательств наконец пошли, он, отталкиваясь от форм
украинского барокко, сочинил новый оригинальный шрифт, впоследствии
подхваченный и до сих пор широко тиражируемый украинскими
художниками.

Рейтинг
( Пока оценок нет )
Editor
Editor/ автор статьи

Давно интересуюсь темой. Мне нравится писать о том, в чём разбираюсь.

Понравилась статья? Поделиться с друзьями:
Енот на Волге
Добавить комментарий

;-) :| :x :twisted: :smile: :shock: :sad: :roll: :razz: :oops: :o :mrgreen: :lol: :idea: :grin: :evil: :cry: :cool: :arrow: :???: :?: :!: