Портрет актера дэвида гаррика с супругой

Содержание:

Ровно 535 лет назад, 22 августа 1485 года, произошло событие, в очередной раз изменившее историю Англии. На Босвортском поле погиб король Ричард III – последний представитель мужской линии Плантагенетов на английском престоле. Годы тюдоровской пропаганды и гений Шекспира превратили Ричарда в чудовище, и данная немного панегирическая («ричардианская») статья представляет альтернативный взгляд на этого исторического персонажа.

* * *

Великий Шекспир изобразил его чудовищем. Причисленный к лику святых Томас Мор не пожалел для него черных красок. Современный историк Десмонд Сьюард озаглавил его жизнеописание «Ричард, черная легенда Англии». Само это имя стало символом вероломства и убийства. И лишь немногих интересует правда о человеке, оболганном историей…

Толика предыстории

В силу необходимости промчаться «галопом по векам и Европам» школьные учебники (которые сызмальства формируют наши представления об истории) уделяют войне Алой и Белой розы два-три скупых абзаца – трудно даже понять, из-за чего она все-таки началась и как протекала. Судите сами:

Все ясно? А ведь это не просто «История Средних веков», но учебник, «удостоенный первой премии на открытом конкурсе»…

Поэтому, дабы разобраться в судьбе нашего героя, позволю себе бегло напомнить основные факты. Заранее приношу извинения за то, что поначалу вам придется поплутать в дебрях совпадающих имен и путанице дат: в сущности, Война роз была грандиозной семейной сварой; все главные ее участники находились в родстве или свойстве друг с другом, и не потеряться в бесчисленных этих хитросплетениях сегодня попросту невозможно. К тому же в России английской истории повезло меньше чем, скажем французской, воспетой романами Александра Дюма или, скажем, «Проклятыми королями» Мориса Дрюона. Война Алой и Белой розы встречается, пожалуй, лишь на страницах стивенсоновской «Черной стрелы», да и там из исторических персонажей мелькает один герцог Глостер, будущий король Ричард III. И, конечно, как не вспомнить повесть Джозефины Тэй «Дочь времени», где местом преступления является история, а главным героем и жертвой – Ричард III. Но вернемся к нашим розам.

Захватив в 1066 году власть над Англией, герцог Вильгельм Завоеватель, ставший с того момента королем Вильгельмом I, основал Нормандскую династию, правившую почти век – до 1154 года. Тогда после смерти бездетного короля Стефана на трон под именем Генриха II взошел дальний свойственник Стефана – Готфрид Красивый, граф Анжуйский, за обыкновение украшать шлем веткой дрока (planta genista) прозванный Плантагенетом и передавший это имя наследникам в качестве династического. Восьмеро венценосцев этой династии правили больше двух столетий. Однако последний ее представитель, Ричард II, слишком ретиво пытался установить абсолютную монархию, что вызвало противодействие феодалов. В конце концов многие мятежи привели в 1399 году к низложению государя. На престоле утвердился Генрих IV из дома Ланкастеров – боковой ветви Плантагенетов, восходящей к принцу Джону, третьему сыну Эдуарда III. Однако права его представлялись весьма сомнительными, причем наиболее яростно оспаривали их представители дома Йорков, восходящего к четвертому сыну того же Эдуарда III, принцу Эдмунду.

В итоге этих событий и обозначились две стороны будущей Войны роз (в гербе Ланкастеров этот цветок был алым, в гербе Йорков – белым).

Пороховая бочка взорвалась в 1455 году, в царствование Генриха VI фитиль подожгла супруга последнего, королева Маргарет, добившаяся удаления Ричарда, герцога Йорка, из состава Королевского совета. Ричард и его сторонники (в число которых входил богатый и влиятельный Ричард Невилл, граф Уорвик, прозванный Делателем королей) подняли мятеж. Пять лет ожесточенные бои перемежались политическим маневрированием; удача улыбалась то одной, то другой стороне. Ричард Йорк и его старший сын Эдмунд пали в бою под Уэйкфилдом, но его второй сын провозгласил себя королем Эдуардом IV и 29 марта 1461 года наголову разбил армию Ланкастеров в кровопролитной битве при Тоутоне. Затем, после десяти лет спокойствия (весьма, впрочем, относительного, ибо отдельные мятежи ланкастерцев практически не прекращались), Эдуард IV поссорился с графом Уорвиком, поскольку тот норовил стать фактическим диктатором, и переиграл его – как в военной сфере, так и в политической. Тогда граф Уорвик объединил силы с королевой Маргарет и привел из Франции армию вторжения, на короткое время восстановив на троне Генриха VI. Уорвик погиб в решающей битве при Барнете, после чего Эдуард IV «в мире и процветании» царствовал еще двенадцать лет; наследовал ему двенадцатилетний сын, Эдуард V.

Тут-то и настает черед нашего героя.

«Черная легенда»

Вернемся к учебнику:

Даже если обратиться к более солидным источникам, то выяснится, что

Именно он в сражении при Тьюксбери убил Эдуарда, принца Уэльского, сына и наследника последнего короля из дома Ланкастеров, а затем, не удовлетворившись ликвидацией сына, собственноручно заколол в Тауэре его отца – Генрих VI. Впоследствии именно благодаря его интриге Эдуард IV заточил в Тауэр и приказал тайно умертвить, утопив в бочке с мальвазией, их брата – Георга, герцога Кларенса.

битва при Тьюксбери

После того, как он узурпировал власть, заключив в Тауэр двенадцатилетнего Эдуарда V и его младшего брата Ричарда, герцога Йорка, злодей Ричард III не жалел не только врагов, но и ближайших сподвижников, приведших его к трону. Один из них, лорд Гастингс, был казнен за то, что вместе со вдовствующей королевой Елизаветой и Джейн Шор, бывшей любовницей Эдуарда IV, хотел погубить монарха, наведя порчу на его левую руку (впрочем, рука Ричарда высохла давно, и он не владел ею в течение всей жизни). Затем настал черед другого – герцога Бэкингема. А потом вся Англия содрогнулась, узнав, что сыновей Эдуарда IV задушили в Тауэре. Когда в 1485 году скоропостижно скончалась супруга Ричарда III, королева Анна, молва обвинила монарха в ее убийстве ради женитьбы на собственной племяннице – Елизавете, старшей дочери Эдуарда IV. Скандал, вспыхнувший из-за этого, объединил Англию вокруг Генриха, графа Ричмонда, главы ланкастерской партии. Получив помощь от Франции, тот 1 августа 1485 года высадился в Уэльсе; к нему поспешили примкнуть и многие былые приверженцы Ричарда. Король собрал почти двадцатитысячное войско и 22 августа встретил Генриха близ городка Босворта. Ричард сражался отчаянно, но был разгромлен и пал на поле боя. С его смертью завершилась страшная междоусобная война.

Ричард III в битве на Босвортском поле (протюдоровская картинка)

Граф Ричмонд, венчавшийся на царство под именем Генриха VII Тюдора, не только положил начало новой династии, но также

Все вышеописанные ужасы так и остались бы мелким эпизодом исторических хроник, если бы не гений Уильяма Шекспира, под чьим пером «черная легенда» превратилась в одну из самых известных трагедий, когда либо ставившихся на театральных подмостках. А если учесть популярность шекспировских пьес, если учесть их общий тираж, лишь немного уступающий Библии и романам Жюля Верна, то совсем не удивительно, что в массовом сознании образ Ричарда III закрепился именно таким, каким изобразил его Великий Бард. Даже люди, вовсе не сведущие в истории, о Ричарде III знают – естественно, по Шекспиру.

Жизнеописание[править | править код]

Ранние годы

Уильям Хогарт родился в одном из лондонских районов Бартоломью-Клоуз (англ. Bartholomew Close) в семье бедного учителя латыни Ричарда Хогарта и Анны Гиббонс и был первым выжившим ребёнком супругов. Бедность вынудила отца Хогарта заняться корректурой латинских текстов для издателей.

Уильям с раннего детства проявил незаурядные способности к рисованию, был весьма наблюдателен и имел великолепную память на детали. В начальной школе учился неохотно, в основном проводя время за рисованием. В детстве Уильям был вынужден продавать приготовленные матерью народные средства лечения, поскольку идея отца основать кафе, где посетители могли бы общаться исключительно на латыни, потерпела крах. Отец на пять лет попал в лондонскую долговую «Флитскую тюрьму». Поэтому приступить к учёбе Хогарт смог значительно позже сверстников.

Образование и раннее творчество

В 1713 году Хогарт, не окончив начальную школу, стал учеником у гравёра по серебру Эллиса Гэмбла, где получил навыки гравировки, работы с металлом и познакомился со стилем рококо. В 1718 году умер отец Уильяма и он, будучи старшим ребёнком в семье, был вынужден содержать свою мать и двух сестер, берясь за мелкие заказы. Он изготовлял коммерческие визитки, небольшие гербы и другие мелкие изделия. Такая работа не приносила Хогарту удовольствия, он считал её глупой и скучной, поскольку испытывал тягу к высокому искусству. Прежде всего его интересовала графика. Поэтому вскоре он начал брать уроки живописи в одной из лондонских частных художественных академий, которую основали Льюис Черони и Джон Вандербанк. Хогарт также много занимался самообразованием.

В 1720 году он открывает собственную небольшую граверную мастерскую. Его первыми самостоятельными работами были графические сатиры о крахе акций Компании Южных морей (The South Sea Scheme, ок. 1721), сатиры на маскарады и оперные спектакли (Masquerades and Operas, 1724) и на театральную жизнь Лондона (A Just View of the British Stage, 1724).

Хогарт забросил академию, а с 1724 года стал посещать школу живописи и рисунка, основанную в доме придворного художника Джеймса Торнхилла, известного своими росписями в лондонском Соборе Святого Павла. В 1720—1730 годы Хогарт овладевает искусством книжной иллюстрации. В 1726 году он иллюстрирует известную антипуританскую приключенческую поэму «Хадибрас» Сэмюэла Батлера. Первое живописное произведение Хогарта появилось в 1728 году, это было полотно на сюжет популярной тогда пьесы Джона Гея «Опера нищего».

Женитьба

В 1724 году Хогарт познакомился с 15-летней дочерью Торнхилла — Джейн. Через пять лет, не надеясь получить согласие отца Джейн на брак, Хогарт и его возлюбленная тайно обвенчались в старой Паддингтонской церкви (23 марта 1729 год). Примириться со своим тестем Хогарту удалось лишь после того, когда он достиг материального благосостояния и признания, как художник.

По воспоминаниям самого Хогарта: «Потом я женился и занялся рисовать небольшие салонные картинки от 12 до 15 дюймов высотой. Поскольку они были новинкой, то имели успех в течение нескольких лет и хорошо продавались».

В конце 1720-х годов Хогарт написал ряд групповых портретов английских семей, так называемые «разговорные портреты» (англ. conversation pieces). К ним относятся «Музыкальная вечеринка» (A Musical Party, 1730, Музей Фицуильяма, Кембридж), «Собрание в доме Ванстед» (The Assembly at Wanstead House, 1729-31, Музей искусств Филадельфии), «Семья Волластон» (The Wollaston Family, 1730, частная коллекция) и «Семья Фаунтейн» (The Fountaine Family, 1730-32, Художественный музей Филадельфии).

Творцы мифа

Откуда же такое расхождение межу правдой фактов и красками «черной легенды»?

Известно, что история побежденных пишется победителями. Права Генриха VII на английский престол были более чем сомнительными – всего-навсего праправнук незаконного сына младшего сына короля. Законным государем являлся в тот момент официальный преемник Ричарда III – юный граф Уорвик. А уничтожив парламентский акт, возведший Ричарда на престол, Генрих тем самым восстановил в правах и Эдуарда V – старшего из пребывавших в Тауэре принцев. Вот для него они и впрямь являлись угрозой…

Как водится, Генрих обвинил предшественника во всех мыслимых грехах. Во всех – кроме убийства принцев. А ведь какой был бы козырь! Однако этот мотив всплыл только через двадцать лет, когда не осталось уже ни единой души, знавшей, что во время сражения при Босворте принцы были живы-здоровы.

Искоренение не только возможных претендентов на престол (не важно, сколь дальних, он и сам-то был не из ближних!), но и всякой оппозиции вообще, Генрих VII повел, выкорчевывая целые роды. Зато предатели были вознаграждены: Джон Мортон, например, стал кардиналом, архиепископом Кентерберийскими и канцлером, то есть первым министром

Ему-то мы и обязаны первыми записками о Ричарде, которые легли потом в основу «Истории Ричарда III», написанной Томасом Мором, канцлером уже Генрих VIII. Верно служа Тюдорам, Мор на черные краски не скупился, что усугублялось литературным дарованием автора бессмертной «Утопии». Правда, и он угодил на плаху, поскольку верность вере и папе ставил выше преданности монарху, но и это лишь прибавило ореола его фигуре и доверия его историческим трудам. А на них основывались все последующие историки, начиная с официального историографа Генриха VII, итальянца Полидора Вергилия, а также Холиншеда и других.

кардинал Джон Мортон — один из создателей черной легенды

Именно Томас Мор в «Истории Ричарда III» наградил последнего короля из дома Йорков и горбом, и сухой рукой, и непременной дьявольской хромотой.

Томас Мор — еще один из создателей черной легенды

А потом, уже при Елизавете I, последней из династии Тюдоров, начатое довершил Уильям Шекспир. Как всякий большой художник он тонко ощущал социальный заказ и, с молоком впитав тюдорианское представление об истории, придал сложившейся за столетие картине законченный облик. Отныне «черная легенда» зажила самостоятельно, нуждаясь не в творцах, а лишь в тех, кто слепо в нее верует.

Уильям Шекспир, гений которого сделал черную легенду бессмертной

Правда, с окончанием эпохи Тюдоров начали раздаваться и голоса взыскующих истины. В XVII столетии написал свой трактат доктор Бак; в XVIII веке его примеру последовал основоположник готического романа сэр Гораций Уолпол (его «Замок Отранто» переведен и на русский язык). В XIX веке восстановлению честного имени Ричарда III посвятил немало времени и сил Маркхэм, а в XX столетии счет авторов и книг пошел уже на десятки.

Только не думайте, будто эти усилия хоть в малой мере пошатнули миф о «величайшем злодее английской истории», освященный именем Томаса Мора и доведенный до совершенства шекспировским пером. Цитированный в начале школьный учебник – не исключение. Возьмите любой другой, изданный в любой стране (и в первую очередь – в самой Англии), откройте на нужной странице – и вы неизбежно прочтете про череду бессмысленных жестокостей, убийство несчастных принцев в Тауэре и так далее.

Тем и силен исторический миф, что опровергнуть его невозможно: он опирается на веру и традицию, а вовсе не на точное знание. Потому-то всякий такой миф практически бессмертен – на него можно сколько угодно покушаться, но убить никак нельзя. Он способен лишь постепенно истаять, однако на это нужны многие века: «черной легенде Англии» уже за полтысячелетия перевалило, но попробуйте-ка переспорить сотни миллионов школьных учебников…