Девочка на фоне персидского ковра. 1887
Вернувшись в Киев после поездки в Италию, Врубель снова с головой погрузился в творчество, и один из киевских предпринимателей заказал ему написать портрет дочери.
Врубель, как всегда, основательно подошёл к делу, и выполнил портрет в манере, который специалисты назвали «портрет-фантазия». И здесь противоречивость натуры художника — в руках девочки красивые розы, а рядом острый кинжал. По мнению редакции topcafe, это одна из самых красивых картин великого мастера.
Летом 2018 года Укрпочта выпустила марку номиналом 5 гривен, на которой изображена эта картина живописца и подпись: «Врубель Михайло Олександрович».
Живописец из глубинки
Денег у семьи не было, чтобы отправить Виктора в столицу. Нашел выход знакомый молодого человека, он устроил лотерею, на ней были распроданы первые картины юного художника. Вырученных денег хватило, чтобы отправить Витю в Петербург учиться. В 1867 году он уже сдавал экзамены в Академию Художеств.
Как бы то ни было абсурдно и глупо, но узнать результаты вступительных испытаний неуверенный в своих силах и способностях юноша не пришел. Он остался в Санкт-Петербурге, надеясь попытать счастье в следующем году, так как был уверен в собственном провале на экзаменах.
Год Васнецов провел, работая рисовальщиком в картографии и посещая школу поощрения художников, где познакомился с Крамским и Репиным. Через год полный надежд юноша вновь прибыл в Академию Художеств подавать документы. Он с удивлением узнал, что уже год мог учиться в этом заведении, так как сдал экзамены с первого раза. С энтузиазмом молодой человек принялся за учебу и на первом году уже получил серебряную медаль за свои работы.
↑ Путешествия
В 1630 году Михаил Стадухин с целью получения ясака перешел с земель Енисея на р. Лена. Позже, уже в 1641 году он возглавил экспедицию к, так называемому, Емолкону – одному из притоков Индигирки. Совместно с другим землепроходцем Семеном Дежневым они продвинулись вглубь суши, но не нашли достаточного количества меха. Да и местные жители не очень были довольны чужакам.
Потерпев неудачу, экспедиция двинулась дальше к Колыме, где осталась на зимовье. Именно Колыма оказалась к тому моменту сосредоточием мехов, в 1645 году Стадухин возвратился в Якутск с багажом соболей.
В 1648 году Михаил Стадухин снова вернулся на Колыму. Далее он продолжил исследования на восток, на коче по морю землепроходец достиг Шелагского мыса. Здесь Стадухин добыл моржовые клыки и вернулся обратно. Именно в это путешествие землепроходец и его спутники добрались до Колючинской губы, тем самым почти вплотную приблизившись к Берингову проливу, и открыв немало географических объектов на этом побережье.
В 1650 году Михаил Стадухин перешел на реку Анадырь. В течение года экспедиция оставалась на месте, узнавая новые места, реки у местных племен. С февраля 1651 года Стадухин уходит на юг, достигнув реки Пенжина. Построив здесь суда, его экспедиция начинает исследовать северный берег Охотского моря. Возможно отряд Стадухина во время изучения севера Камчатки, могли увидеть с хребта Берингово море, но каких-либо подтверждений на этот счет нет.
По ходу изучения побережья Охотского моря Михаил Стадухин и его команда открыли немало новых географических объектов. Среди них, например, устья таких рек, как Таватум, Гижига и проч. В 1652 году землепроходец и его команда заложили начало Ямскому зимовью (в последующем — поселок Ямск в Магаданской области), потом – Тауйскому. Именно в это время экспедиция впервые отметила на бумаге открытие этих географических объектов.
Михаил Стадухин открытие новых земель
Чем занимался Михаил Стадухин дальше – неизвестно. Некоторые ученые, считают, что землепроходец пересек Камчатку, но документальных и иных подтверждений этой теории нет. В 1657 году Михаил Стадухин прибыл с последней официальной экспедицией в Охотск, через 2 года он вернулся в Якутск. После землепроходца назначили атаманом казацкого полка, он прибыл в Москву, откуда его отправили в новый поход в Якутию. В пути отряду Стадухина встретились аборигены, которые были не очень рады чужакам. Там Михаил Стадухин был убит.
Михал Михалычи
В роду Бобровых есть любопытная традиция. Вот уже 225 лет старших мальчиков называют в честь отца. Семейное древо насчитывает восемь Михал Михалычей. Старшему, пятому Михал Михалычу, исполняется 95 лет, а младшему, его правнуку, еще только 11.
Чтобы не было путаницы, мы решили сразу уточнить, как Михал Михалычи отличают друг друга в кругу семьи. Вариантов оказалось два. Их именуют по порядку рождения: Михаил V, Михаил VI, Михаил VII и Михаил VIII. А Михаил VII, внук Михаила Боброва, Почетного гражданина Санкт-Петербурга, рассказал: «Когда была жива бабушка и мы собирались все вместе, она называла дедушку Мих Мих, папу – Миша, а я был Мишенькой. Теперь папа зовется Михаилом, я – Мишей, а Мишенькой зовут моего сына. Ну а наш дед как был Мих Михом, так и остался».
Фото: Андрей Сергеев
Что, по мнению самих Михал Михалычей, объединяет их?
Фото: Александр Николаев/Интерпресс
Михаил VI: «У нас всегда было главным только одно слово – «надо». Во всем руководствуемся принципом «делай, как я» и добиваемся результата. К сожалению, иногда мы не считались с мнением женского пола. Настолько сильно мужская линия превалировала, что женщины были вынуждены всегда соглашаться. Особый пример – моя мама. Она вообще мало говорила, а недовольство выражала одним «уххх» – это означало, что дома катастрофа. Все вопросы она решала взглядом».
Михаил VII: «Общее между нами – это чувство справедливости и готовность всегда прийти на помощь. Есть вполне конкретная потребность помогать даже совершенно незнакомым людям. Это присуще всем Михаилам в нашем роду. Никто не пройдет мимо чужого горя, обязательно протянет руку помощи. Казалось бы, банальная ситуация: помочь кому-нибудь поменять пробитое колесо… Нельзя быть равнодушным к чужим проблемам, так нас воспитали».
Соловки
В 1901 году Нестеров задумывает большую картину «Святая Русь», и в поисках вдохновения отправляется в Соловецкий монастырь на Белом море.
Из Соловков художник писал: «Тут много интересного, много своеобразного; но все это я как бы видел когда-то во сне и передал в своих первых картинах и некоторых эскизах. Тип монаха новый, но я его предугадал в своем «Пустыннике». Жизнь вообще очень неудобна, особенно тяжела общая «трапеза» и помещение».
«Я мог бы иметь письма к настоятелю из Петербурга или из Москвы. Тогда благоденственное житие в обители было бы мне обеспечено, но я предпочел оставаться невидимкой, чтобы видеть все то, что я хочу видеть, а не то, что мне соблаговолят показать».
Под впечатлением от Русского Севера, его суровой природы и смиренных монахов-подвижников были написаны картины «Молчание», «Лисичка», «Тихая жизнь», «Обитель Соловецкая», «Мечтатели», «Соловки». «Соловецкие мотивы» долго звучали в его работах.
«Молчание»
«Это был народ крепкий, умный, деловой. Они молились Богу в труде, в работе». Из этого народа, свидетельствует Нестеров, «попало ко мне на картину «Святая Русь» несколько лиц более или менее примечательных. Они вошли в другие картины. Двое из них стоят-мечтают в «Мечтателях» («Белая ночь на Соловецком»). Кое-кто попал в большую картину «Душа народа». Последняя стала важнейшей предреволюционной работой Михаила Васильевича.
Задумку картины художник объяснял так: «У каждого свои «пути» к Богу, своё понимание его, свой «подход» к нему, но все идут к тому же самому, одни только спеша, другие мешкая, одни впереди, другие позади, одни радостно, не сомневаясь, другие серьёзные, умствуя…».
Крестьянский мальчик, идущий далеко впереди народной толпы, был написан Нестеровым с сына Алеши. Именно на этом образе сосредотачивается взгляд смотрящего на картину, это и есть смысловой центр полотна. Евангельские слова: «Если не будете как дети, не войдёте в Царство Небесное» (Мф.18:3) были выведены внизу с левой стороны картины. Сам Нестеров считал «Душу народа» одним из наиболее значимых своих произведений и неоднократно повторял: «В начале жизни — „Отрок Варфоломей“, к концу — „Душа народа“».
«Душа народа»
В Киеве состоялся показ «вчерне» законченной «Святой Руси». На показе Нестеров познакомился с Екатериной Петровной Васильевой, которая спустя несколько месяцев стала его женой. У супругов родится трое детей – Наталья, Алексей и Анастасия, умершая во младенчестве.
Немного биографии и особенности творчества…
Врубель Михаил Александрович родился в 1856 году в городе Омске, и уже 10 годам маленький Миша проявил артистические способности, в том числе и к рисованию. Ни его родственники, ни он сам и не думал, что станет художником, но уже первые его эскизы и наброски свидетельствовали о большом творческом потенциале.
Со временем, обучаясь в Академии художеств, у Врубеля появилась особая художественная манера, как говорится, свой почерк. То, что главным персонажем его работ стал демон, породило множество слухов, что художник продал душу дьяволу, а когда житель потустороннего мира открыл мастеру своё истинное лицо, Михаил Врубель ослеп и помешался рассудком.
«Сегодня в 4 часа утра без всякого объявления войны…»
Михаила с товарищами отправили в Новочеркасские казармы на Охте, где формировались спецотряды для заброски в тыл врага. После 4 дней усиленной подготовки к новобранцам прикрепили опытных бойцов, у которых за плечами были Халхин-Гол, война в Испании, и отправили на фронт.
Фото: Михаил Бобров в 1942 году. Архив
Михаил Бобров: «Надо было торопиться, чтобы до прихода немцев добраться до пункта назначения – в район Загоски-Теребушино. Мы благополучно доехали до Луги, где увидели множество беженцев из прибалтийских республик и отступающие войска. Там получили информацию о сброшенном немцами десанте в районе Заполья, через которое нам предстояло проехать. В нашей колонне было восемь грузовиков, в каждом кузове помещались 12 человек. Я сидел по правому борту рядом с Женей Шерониным. Дорога была пустая, лишь изредка попадались группки бредущих в сторону Луги людей. Миновали покинутое жителями Заполье и вышли на лесную дорогу. Вдруг первая машина резко встала. Дорогу преградило массивное бревно, лежавшее поперек. Когда несколько бойцов вышли сдвинуть его, из леса затрещали автоматы. Бой начался у первых грузовиков. Поступила команда: всем находиться в кюветах напротив своих машин. Рядом со мной устроился Женя, стали всматриваться в укрытый тенями лес. Неожиданно Женя показал рукой на лес, где перебежками от дерева к дереву, прямо метрах в пятидесяти, на нас выходили двумя парами немцы. Шеронин прошептал: «Поближе подпустим». Оставалось метров тридцать, когда мы открыли огонь из автоматов. Женя свалил сразу двоих, я – еще одного. Последнего добили ребята из соседней машины. Мы с Женей подошли к убитым нами фашистам. Они были в комбинезонах и летных шлемах. Немец, которого я подстрелил, оказался здоровенным рыжеволосым парнем, уставившимся в небо остекленевшими глазами. Было мерзкое ощущение от того, что я убил человека. Ко мне подошел Женя, положил руку на плечо и сказал: «Не смотри. Это твой первый бой в жизни. Сколько их еще будет? Нам жить надо, побеждать надо»».
Фото: После войны
Так началась для Михаила война.
Потом его несколько раз забрасывали в тыл врага для проведения диверсий на коммуникациях врага и разведки. На последнем – пятом забросе после успешной разведки группа возвращалась в Ленинград. При подходе к линии фронта разведчики попали под артобстрел.
Михаил Бобров: «Помню три взрыва рядом – пронесло. Четвертый не помню, очнулся на катере. Ребята везли меня в Кронштадт. Пытался говорить, но не выходило, голова гудела, из ушей и носа шла кровь. Доктор осмотрел меня и резюмировал, что у меня все цело, только сильная контузия. Потом я опять куда-то провалился. Очнулся уже в большой светлой палате Инженерного замка, где располагался госпиталь. В палате рядами стояло около 30 кроватей. Как оказалось, это был тронный зал императора Павла I».
Тем временем советским разведчикам удалось проникнуть на немецкие артиллерийские позиции и захватить несколько «языков». У пленных нашли фотографии панорамы города. На них в качестве ориентиров для наводчиков орудий были отмечены все бликующие шпили и купола, а сам город разделен на квадраты. Подлежащие обстрелу объекты (госпитали, театры, заводы) были помечены номерами и расстояниями от точек ориентиров – городских доминант.
В начале сентября в госпиталь пришел Алоиз Земба, старый знакомый Михаила, с которым они вместе ходили на вершины Кавказа. Он поведал о формировании специального подразделения альпинистов-маскировщиков, которым предстояло скрыть эти доминанты от взора немецких артиллеристов. Однако найти во время войны профессиональных альпинистов оказалось непростой задачей. Одним из подходящих специалистов стал Михаил Бобров.
Первые шаги
После шумной коммуналки отдельная квартира на Малой Пушкарской, выданная Михаилу IV за успехи в труде, казалась мальчику пустой. Но скоро появились новые друзья, да и старые друзья-соседи часто заходили в гости.
Михаил V: «У нас был дворник – татарин дядя Юсуф. Мы любили и боялись его. Любили за то, что он рассказывал интересные истории, угощал конфетами, а боялись потому, что запрещал играть в прятки и казаки-разбойники. Это был удивительный человек, одновременно наставник и воспитатель дворовой компании мальчишек. Двор, улицу, дом и подвал он содержал в образцовой чистоте. Вечером посторонние не могли попасть во двор. Он закрывал ворота, а сам в белом переднике и картузе садился у входа в парадную, встречал запоздалых жильцов. Дядя Юсуф был одним из последних представителей удивительных петербургских дворников, о которых теперь приходится только мечтать».
Его отец хорошо знал историю города и хотел передать свои знания сыну. Так начались регулярные прогулки, на которых отец будущего героя знакомил сына с красотами и тайнами города.
Михаил V: «С бастионов Петропавловской крепости я увидел сказочный город. На той стороне были Зимний дворец, Летний сад, Адмиралтейство, Исаакиевский собор и другие архитектурные красоты, украшенные золотыми шпилями и куполами. А за моей спиной уходил ввысь шпиль Петропавловского собора. Мог ли тогда тот семилетний мальчуган представить, что через какие-то 11 лет он будет работать верхолазом-маскировщиком в блокадном городе и спасать эти красоты от фашистов?»
Фото: 1940 год. С товарищами в Ленобласти.
Возвращение домой
В 1936 году иллюстратор вернулся на родину. Теперь его город назывался Ленинград. Возвращение было опасным и рискованным, ведь его могли ждать репрессии со стороны советской власти. Многие художники, поэты и писатели, другие творческие личности пострадали после приезда из-за границы. Но в биографии Билибина было много заслуг перед государством, поэтому его оставили в покое.
Он приобрел квартиру и вместе с семьей поселился в Ленинграде. Как и прежде, Иван много времени посвящал творчеству. На родине художник продолжил свою деятельность. Он создавал декорации для театральных спектаклей, работал над костюмами актеров, а также иллюстрировал новые книги. Только теперь это были не сказки, а баллады, былины и даже романы. Билибин пытался придерживаться своего стиля, хотя советская власть строго ограничивала его.
Помимо творческой деятельности Иван Яковлевич стал преподавать во Всероссийской Академии художеств. Он жил в Ленинграде на улице Гулярной в доме № 25. Сейчас на этом здании висит мемориальная доска, посвященная художнику.
Последние годы и смерть
Начало войны отрицательно сказалось на жизни и здоровье художника. Он не смог выехать из блокадного Ленинграда, хотя и в такое тяжелое время продолжал творить. Билибин написал оду в стихах, где коротко описывал все страдания своего народа.
Но ее опубликовали уже после его смерти. Зимой 1942 года Иван Яковлевич скончался от голода, как и многие жители Ленинграда. Его похоронили в общей могиле вместе с другими профессорами Академии художеств.
Вклад Билибина в развитие русского творчества сложно переоценить. Он возродил стародавнюю культуру и обычаи. Его работы известны не только в странах бывшего СССР, но и далеко за границей. Иван Яковлевич адаптировал древнерусский быт и традиции, сделал их понятными для своих современников и последователей.
Творчество
Академию Виктор Васнецов окончил в 1873 году, а выставляться начал еще во время учебы, в 1869 году. Сначала работы художника включались в экспозиции Академии. Позже, после его вступления в 1878 году в Товарищество передвижных художественных выставок, – в выставках, организуемых товариществом.
Картина Виктора Васнецова «Витязь на распутье»
Творчество Васнецова делится на два больших этапа. Изначально художник творил в социально-критическом жанре. Среди его героев – чета обедневших стариков на картине «С квартиры на квартиру», скучающе-унылые мещане на картине «Преферанс». Работы художника напоминают в этот период произведения Федора Достоевского, проникнутые иронией и состраданием одновременно.
В конце 19 века начался второй этап творчества Васнецова, логично связанный с интересом общества к «преданьям старины глубокой». Особенности творчества состояли в сочетании исторических фактов и фольклорных мотивов. Художник писал невероятно волнующие полотна, затрагивающие душу любого русского человека.
Картина Виктора Васнецова «Три богатыря»
К этому периоду относятся произведения «Гусляры», «Витязь на распутье», «Алёнушка», «Иван-Царевич на Сером Волке», «Три богатыря». Последняя, на которой стоят на страже границ земли русской Илья Муромец, Добрыня Никитич и Алеша Попович, пожалуй, визитная карточка Васнецова.
«Эпический» период живописца стал, по мнению ценителей-современников, ярким примером «нового русского стиля». Новаторство привнес Васнецов и в сценографию, создав эскизы костюмов и декораций для оперы «Снегурочка» Римского-Корсакова. Чего стоит только декорация, которая должна изображать палаты царя Берендея.
Декорация Виктора Васнецова «Палаты царя Берендея» к опере «Снегурочка»
Помимо «Снегурочки», художник приложил руку к театральному оформлению драмы Шпажинского «Чародейка» и оперы Даргомыжского «Русалка». Подводный пейзаж в «Русалке» и поныне изображают, основываясь на созданных Васнецовым декорациях.
Благодаря таланту Васнецова посетители Исторического музея в Москве до сих пор любуются живописным фризом «Каменный век». Коллеги дали этой работе мастера, выполненной в 1883-1885 годах, высокую оценку.
Картина Виктора Васнецова «Аленушка»
Вскоре Васнецов увлекся религиозной темой. Его кистью выполнена роспись в петербургском храме Спас-На-Крови. Он прорабатывал стенную живопись для Храма Рождества Иоанна Предтечи на Пресне, в соавторстве с другими живописцами создавал интерьер храма-памятника Александра Невского в Софии.
Много сил и десять лет жизни потребовалось живописцу на роспись Владимирского собора в Киеве. С 1880 по 1890 годы Васнецов с помощниками расписал почти 3000 квадратных метров стен собора. Строгость византийских канонов художнику удалось смягчить лирическим, поэтичным началом, сказочными мотивами.
Картина Виктора Васнецова «Иван-царевич на Сером волке»
Собственное видение мира привнес Васнецов в архитектуру. «Русский стиль» для него означал не подражание старинным мотивам, а разумное заимствование особых свойств зодчества Древней Руси. С его легкой руки в усадьбе Абрамцево появились церковь Спаса Нерукотворного, выстроенная в соответствии с псковско-новгородской традицией, и сказочная беседка «Избушка на курьих ножках».
Дом для собственной семьи художник тоже спроектировал сам с помощью архитектора Василия Башкирова. Ныне это здание, расположенное по адресу Москва, переулок Васнецова, 13, является домом-музеем живописца.
Дом музей Виктора Васнецова
После первой русской революции 1905 года и Кровавого воскресенья Васнецов, как истинный гений, проникся происходящим. Его убеждения, практически совпавшие в тот период с доктриной ультраконсервативного «Союза русского народа», привели к участию в финансировании и оформлении монархических изданий.
Поздние картины Васнецова наполнены тревогой, предчувствием неизбежных перемен. Тогда на свет появилось полотно «Варяги», на котором пришли на Русь по призванию новгородцев Рюрик, Синеус и Трувор.
Картина Виктора Васнецова «Варяги»
Свершившаяся революция 1917 года положила конец активному участию Васнецова в художественной жизни. Художник перешел на иллюстрации к русским сказкам. Над темами «Спящая царевна», «Царевна-лягушка», «Царевна Несмеяна» мастер работал до последних дней, но, по мнению некоторых критиков, сила образов была уже не та. Зато в этот период живописец создал ряд прекрасных портретов.
